Михаил Барщевский у Соловьева (гордо): "За четырнадцать лет мне ни разу не удалось отказаться от взятки!" Сообразил, что мысль нуждается в уточнении, и добавил: "Ни разу не предлагали".

У Соловьева перешли на проблему коррупции. Депутат Госдумы Михаил Старшинов смотрит на вещи трезво: "Конечно, не надо говорить, что, мол, давайте жить честно. Это будет глупое, идеалистическое представление". Соловьев даже слегка смутился.

Вячеслав Никонов: "Никакой нашей интеграции в евроатлантические структуры быть не может. России нельзя ни к кому прибиваться - это к нам всегда прибивались". Ну да, как Риббентроп к его дедушке.

Соловьев легко посрамляет Станкевича, призывающего Россию встать на путь христианской цивилизации: "А кто, по-вашему, стоит ближе к христианским догмам - Россия или Запад?.. А почему такие страны, как Венгрия и Греция, становятся на нашу сторону? Потому что у них другая мораль и этика! Потому что они не хотят оказаться под катком псевдолиберальных ценностей".

Депутат Госдумы полковник Андрей Красов изъясняется с военной четкостью: "История России показала, что у нас лучшие солдаты в вооруженных силах. У нас лучшие граждане".

Никонов: "Непонятно, как Россия выглядела бы во время войны, если бы наша экономическая политика исходила из соотношения между рублем и рейхсмаркой".

Военный специалист Семен Багдасаров бодро предлагает устроить военные базы в Греции: "Лучше разгромить врага на его территории или на нейтральной, а не на своей".

Соловьев не упускает случая подчеркнуть свою близость к народу: "Вот нашего друга Сильвио в Италии оправдали. Непонятно почему, но все мужики в России почувствовали себя веселее!" (Улыбается своей шутке.)

Вячеслав Никонов: "Америка объявила России войну на всех фронтах. Главной ударной силой выступает украинская армия".

Академик Кокошин у Соловьева: "Американцы живут с огромным дефицитом, который покрывается другими странами, а до недавнего времени покрывался и Российской Федерацией".

Вячеслав Никонов у Соловьева: "Не будем забывать о том, что ФРГ - это оккупированная страна. Субъектности у Германии нет".

Соловьев (тоном мужественной откровенности): "Конечно, не надо делать вид, будто Россия - голубь мира".

У Соловьева обсуждают планы создания европейской армии. Политолог Павел Святенков непринужденно объясняет, что идея тут в том, чтобы стравить Германию с Россией - ровно тем же образом, как Англия и США сделали это перед Первой и Второй мировыми войнами.

Киселев: "Если еще говорить об издевательствах Порошенко над народом Украины, надо упомянуть подписанный им на днях указ о создании Конституционной комиссии".

Дмитрий Киселев горько сетует на украинских военных, применяющих в боях артиллерию и минометы: "Бездушная американизация войны, когда убивают дистанционно, не видя жертвы".

В "Вестях недели" с гневом рассказывают о том, как в Испании преследуют "антифашистов", ездивших на войну в Донбасс. Оказывается, их допрашивают в полиции. Один из них говорит корреспонденту: "Нас пытаются обвинить в убийствах, но у них нет доказательств". Корреспондент наивно (а может быть, и нет) спрашивает: "Так вы не воевали?" "Я не могу об этом говорить", - сдержанно отвечает борец с фашизмом.

Киселев: "Такое впечатление, что Украине просто подарили право сбить этот (малайзийский) "Боинг".

Киселев в "Вестях недели": "Обама нес про Немцова что-то путано-несусветное".

Юрий Кублановский: "Я не согласен с теми, кто рисует 90-е годы как какой-то золотой век. Тогда был страшный гнет либеральной жандармерии. Евгений Киселев был как Вышинский".

Шаргунов: "Я, будучи свободолюбцем - а я на этом настаиваю, - говорю, что крымчане имеют право решать свою судьбу. И что же я слышу от людей, которые называют себя либералами?!"

Николай Стариков: "Сталин - спорная фигура для некоторой части населения. Для меня это великий государственный деятель. Но это не имеет отношения к нынешней политической ситуации. Так давайте оставим Сталина в покое? Но либералы не успокаиваются. А со Сталина легко переходят на православие. Вот это уже недопустимо. Нельзя критиковать церковь, находясь вне ее".

Соловьев (задумчиво, прочувствованно): "Давайте вспомним, что во всех нас есть что-то человеческое, а человеку свойственно стремление к миру". И тут же быстро произносит: "Но не когда речь идет об оскорблении святыни!"